I will find something more, someone I am made for. Shame on you baby, forever yours
Название: Ржавчина
Автор: Нарисованные Ветром (Хель)
Персонажи/Пейринг Света(Лана)/Ира(Рин)
Фэндом: ориджинал
Жанр фемслэш
Размер: драббл
Примечание: Было написано после разговора с ASgeliAS, так что она проходит по статье "Идейный вдохновитель"
Город выматывает, выжимает все соки и перемалывает кости в мясорубке сиюминутных поручений рабочего дня.
читать дальшеКогда она возвращается домой, не хочется уже ничего. Со всех сторон обступает понимание неизбежности, впаянности в эту людскую мясорубку и нечеловеческая усталость. День подошёл к концу, но этого как-то не чувствуется. Там, внизу, всё ещё куда-то спешат люди, сигналят машины, зажигаются огни... Город живёт своей жизнью даже в ночи.
Она отпирает двери и входит в квартиру. Здесь сумрачно и пусто: возвращаться-то не за чем, в сущности. Что работа, что дом - одинаковое ощущение чуждости.
Она снимает верхнюю одежду, сапоги на каблуке, которые за день натёрли ноги, достаёт из сумочки зажигалку и пачку сигарет,так и не включая свет, проходит в комнату... Шторы всё ещё задёрнуты - когда уходила на работу, было ещё темно, а значит и смысла открывать их - не было. Как, впрочем, и сейчас.
Она приоткрывает форточку и садится на подоконник, вынимает неторопливо сигарету из пачки, подносит ко рту, прикуривает. Знакомые, отточенные до автоматизма действия. Она всегда курит - вот так. Неспешно, пропуская через себя каждую затяжку. Не понимает, как можно смолить торопливо на крыльце вторую пачку за день. Сигареты помогают отстраниться от реальности, выкроить из сумасшедшей городской круговерти несколько спокойных, размеренных минут только для себя. Вырваться из чуждого временного потока в собственную мирную заводь. И пусть это всего лишь иллюзия, пусть город всё равно возьмёт своё в конце концов - ради этих минут пойдёшь на многое, пожалуй.
Дым свивается в спирали, колышется и утекает в форточку, как отпущенное ей время. Ей не хочется шевелиться, прерывать эту затянувшуюся меланхолию, потому что стоит только включить свет - и вся атмосфера пропадёт, растворится в неживом электрическом свете,оставив тягуче-мерзостный осадок отчаяния и невозможности вырваться из порочного круга. Потому что завтра будет ещё один выматывающий день и даже выходные не принесут облегчения, потому что они - тоже часть отдающей ржаво-металлическим привкусом системы.
Она прикрывает глаза и затягивается снова. Внизу завывает сигнализация, о чём-то ругаются у подъезда полузнакомые соседи, выпрашивает подачки у прохожих бездомная собака... Ничего нового. И от этого иногда хочется выть, как той самой собаке. Так бывает, когда случается то, чего подспудно ждёшь каждый вечер. А потом оно, наконец, случается.
Но в какой-то момент всё изменяется: скрежет ключа в замке, звук закрывающейся двери, тихие шаги по ковру и обнимающие сзади за плечи руки:
- Как же ты устала у меня сегодня... - Ира не ругается ни на открытую форточку, ни на ненавистный ей запах табака - просто обнимает, положив на плечо подбородок. Потому что сейчас от неё нужно именно это. Да и не любит она ругаться, а на Свету так и вовсе не получается. И свет она не включает тоже: понимает, что настроение у её девушки сейчас такое - сумрачное.
Это не звучит вслух - не за чем уже, но Ира словно слышит: "Я думала, ты больше не придёшь". И отвечает на это шёпотом:
- Я же говорила, что всегда вернусь и никогда тебя не оставлю,
"Ты всё ещё не веришь мне?" - не звучит, но и эти слова слышат обе.
Света прикрывает глаза и кивает, тушит сигарету, гладит её по руке мягким движением:
- Я знаю, Рин, - "но вряд ли когда-нибудь смогу до конца в это поверить"
Ира вздыхает чуть слышно, Света поднимается на ноги и идёт переодеваться, а через несколько минут с кухни доносится её добродушное ворчанье о том, что Рин опять взяла просроченное молоко... А та стоит у окна, ворошит пепельницу найденной в горшке с кактусом зубочисткой и думает, что никогда, наверное, не сможет сделать так, чтобы Лана доверилась ей и перестала бояться предательства. Это не означает, что она не будет пытаться, но... Временами Ире до нехватки воздуха хотелось разорвать на клочки тех, кто сделал её Лану такой. Пугливой, не верящей ни во что... Сломанной. До такой степени, что Ире не верилось порой, что её можно снова научить улыбаться.
- Ну где ты там? - Света заглядывает в комнату. - Так и сидишь в темноте? У меня всё готово.
- Да сейчас я уже, - Рин улыбается, фыркает, привычно как попало скидывает на стул рабочую одежду, с наслаждением натягивая шорты из обрезанных джинсов, набрасывает на плечи стащенную некогда у брата рубашку и шлёпает босиком на кухню.
Тапки ждут её у стола, Лана улыбается глазами, глядя, как Ира обречённо впихивает ноги в их пушистую глубину и кивает на бутылку, недавно вынутую из сумки с продуктами:
- У нас какой-то праздник?
Рин изображает обиду и демонстративно задирает нос:
- К твоему сведению, мы знакомы уже три года. Но если ты не считаешь это знаменательной датой... - дуться быстро надоедает и девушка ехидно заканчивает. - Я напьюсь в одиночестве. С горя.
- Нам обеим на работу завтра, - слегка приподняв бровь и улыбаясь глазами, сообщает Лана, протягивая руку к бутылке. - Как будешь перед начальством оправдяваться?
- Я скажу, что меня бессовестно спаивало старшее поколение, - хитро ухмыляясь, заявляет Рин, доставая из шкафа бокалы. - А я не смогла проявить неуважение: воспитание не то.
- Я старше всего-то на пять лет, - смеётся Света. - Вот так вот журналисты и передёргивают факты, а мы ещё удивляемся - откуда берутся идиотские законы...
Ира резко серьёзнеет, уткнувшись в свой бокал:
- Мы уедем отсюда, я обещаю. Тебе не придётся переезжать каждые полгода, следить за постоянно словами и бояться потерять работу. И вообще, давай за это выпьем, чтобы всё получилось?
- Давай. - усмехается Лана, протягивая свой бокал.
"Только я всё равно в это не верю", - остаётся недосказанным. Ира улыбается уголками губ и прямо, открыто смотит в её глаза: "А я докажу тебе, что это возможно".
И Свете снова, как и каждый раз, когда Рин возвращалась в её жизнь, находя любыми средствами, как бы девушка ни пряталась от неё, ни затирала следы, хочется поверить, что это действительно так. И что счастье - оно возможно, нужно только поверить и принять его, чтобы вырваться из системы. Чтобы сломать её выверенную, изъеденную ржавчиной отчаянную безысходность.
Автор: Нарисованные Ветром (Хель)
Персонажи/Пейринг Света(Лана)/Ира(Рин)
Фэндом: ориджинал
Жанр фемслэш
Размер: драббл
Примечание: Было написано после разговора с ASgeliAS, так что она проходит по статье "Идейный вдохновитель"
Город выматывает, выжимает все соки и перемалывает кости в мясорубке сиюминутных поручений рабочего дня.
читать дальшеКогда она возвращается домой, не хочется уже ничего. Со всех сторон обступает понимание неизбежности, впаянности в эту людскую мясорубку и нечеловеческая усталость. День подошёл к концу, но этого как-то не чувствуется. Там, внизу, всё ещё куда-то спешат люди, сигналят машины, зажигаются огни... Город живёт своей жизнью даже в ночи.
Она отпирает двери и входит в квартиру. Здесь сумрачно и пусто: возвращаться-то не за чем, в сущности. Что работа, что дом - одинаковое ощущение чуждости.
Она снимает верхнюю одежду, сапоги на каблуке, которые за день натёрли ноги, достаёт из сумочки зажигалку и пачку сигарет,так и не включая свет, проходит в комнату... Шторы всё ещё задёрнуты - когда уходила на работу, было ещё темно, а значит и смысла открывать их - не было. Как, впрочем, и сейчас.
Она приоткрывает форточку и садится на подоконник, вынимает неторопливо сигарету из пачки, подносит ко рту, прикуривает. Знакомые, отточенные до автоматизма действия. Она всегда курит - вот так. Неспешно, пропуская через себя каждую затяжку. Не понимает, как можно смолить торопливо на крыльце вторую пачку за день. Сигареты помогают отстраниться от реальности, выкроить из сумасшедшей городской круговерти несколько спокойных, размеренных минут только для себя. Вырваться из чуждого временного потока в собственную мирную заводь. И пусть это всего лишь иллюзия, пусть город всё равно возьмёт своё в конце концов - ради этих минут пойдёшь на многое, пожалуй.
Дым свивается в спирали, колышется и утекает в форточку, как отпущенное ей время. Ей не хочется шевелиться, прерывать эту затянувшуюся меланхолию, потому что стоит только включить свет - и вся атмосфера пропадёт, растворится в неживом электрическом свете,оставив тягуче-мерзостный осадок отчаяния и невозможности вырваться из порочного круга. Потому что завтра будет ещё один выматывающий день и даже выходные не принесут облегчения, потому что они - тоже часть отдающей ржаво-металлическим привкусом системы.
Она прикрывает глаза и затягивается снова. Внизу завывает сигнализация, о чём-то ругаются у подъезда полузнакомые соседи, выпрашивает подачки у прохожих бездомная собака... Ничего нового. И от этого иногда хочется выть, как той самой собаке. Так бывает, когда случается то, чего подспудно ждёшь каждый вечер. А потом оно, наконец, случается.
Но в какой-то момент всё изменяется: скрежет ключа в замке, звук закрывающейся двери, тихие шаги по ковру и обнимающие сзади за плечи руки:
- Как же ты устала у меня сегодня... - Ира не ругается ни на открытую форточку, ни на ненавистный ей запах табака - просто обнимает, положив на плечо подбородок. Потому что сейчас от неё нужно именно это. Да и не любит она ругаться, а на Свету так и вовсе не получается. И свет она не включает тоже: понимает, что настроение у её девушки сейчас такое - сумрачное.
Это не звучит вслух - не за чем уже, но Ира словно слышит: "Я думала, ты больше не придёшь". И отвечает на это шёпотом:
- Я же говорила, что всегда вернусь и никогда тебя не оставлю,
"Ты всё ещё не веришь мне?" - не звучит, но и эти слова слышат обе.
Света прикрывает глаза и кивает, тушит сигарету, гладит её по руке мягким движением:
- Я знаю, Рин, - "но вряд ли когда-нибудь смогу до конца в это поверить"
Ира вздыхает чуть слышно, Света поднимается на ноги и идёт переодеваться, а через несколько минут с кухни доносится её добродушное ворчанье о том, что Рин опять взяла просроченное молоко... А та стоит у окна, ворошит пепельницу найденной в горшке с кактусом зубочисткой и думает, что никогда, наверное, не сможет сделать так, чтобы Лана доверилась ей и перестала бояться предательства. Это не означает, что она не будет пытаться, но... Временами Ире до нехватки воздуха хотелось разорвать на клочки тех, кто сделал её Лану такой. Пугливой, не верящей ни во что... Сломанной. До такой степени, что Ире не верилось порой, что её можно снова научить улыбаться.
- Ну где ты там? - Света заглядывает в комнату. - Так и сидишь в темноте? У меня всё готово.
- Да сейчас я уже, - Рин улыбается, фыркает, привычно как попало скидывает на стул рабочую одежду, с наслаждением натягивая шорты из обрезанных джинсов, набрасывает на плечи стащенную некогда у брата рубашку и шлёпает босиком на кухню.
Тапки ждут её у стола, Лана улыбается глазами, глядя, как Ира обречённо впихивает ноги в их пушистую глубину и кивает на бутылку, недавно вынутую из сумки с продуктами:
- У нас какой-то праздник?
Рин изображает обиду и демонстративно задирает нос:
- К твоему сведению, мы знакомы уже три года. Но если ты не считаешь это знаменательной датой... - дуться быстро надоедает и девушка ехидно заканчивает. - Я напьюсь в одиночестве. С горя.
- Нам обеим на работу завтра, - слегка приподняв бровь и улыбаясь глазами, сообщает Лана, протягивая руку к бутылке. - Как будешь перед начальством оправдяваться?
- Я скажу, что меня бессовестно спаивало старшее поколение, - хитро ухмыляясь, заявляет Рин, доставая из шкафа бокалы. - А я не смогла проявить неуважение: воспитание не то.
- Я старше всего-то на пять лет, - смеётся Света. - Вот так вот журналисты и передёргивают факты, а мы ещё удивляемся - откуда берутся идиотские законы...
Ира резко серьёзнеет, уткнувшись в свой бокал:
- Мы уедем отсюда, я обещаю. Тебе не придётся переезжать каждые полгода, следить за постоянно словами и бояться потерять работу. И вообще, давай за это выпьем, чтобы всё получилось?
- Давай. - усмехается Лана, протягивая свой бокал.
"Только я всё равно в это не верю", - остаётся недосказанным. Ира улыбается уголками губ и прямо, открыто смотит в её глаза: "А я докажу тебе, что это возможно".
И Свете снова, как и каждый раз, когда Рин возвращалась в её жизнь, находя любыми средствами, как бы девушка ни пряталась от неё, ни затирала следы, хочется поверить, что это действительно так. И что счастье - оно возможно, нужно только поверить и принять его, чтобы вырваться из системы. Чтобы сломать её выверенную, изъеденную ржавчиной отчаянную безысходность.
@темы: Ориджиналы, Автор: Хель, Фемслеш, Фанфикшен
-
-
01.02.2013 в 11:18фырь /улыбнулась/
-
-
01.02.2013 в 13:37Поставь себя бетой-то) *обнимает* и выживи там... я пока с Азги тут...
-
-
01.02.2013 в 14:11Привет ей предавай)
-
-
01.02.2013 в 15:46